Ты навсегда в чужих горах,
в чужих, непризнанных, сердцах.
Мы так похожи в мелочах,
но так различны в наших снах,
в разбитых судьбах, зеркалах.
Себе нелепо ищем страх,
и, плача на чужих плечах,
вино и слезы мы мешаем.

Не верим в жалость палача.
Сгораем в горе, как свеча.
Сердца едва-едва стучат,
печаль ложится как печать.
Нас не спасти, нас не узнать,
в ночи спокойной нам не спать.
Мечтой не в силах обладать,
самих себя не понимаем.

15 декабря 2005

Это сплин, а не готика: серая мгла
поглощает наркотиком, плавит тела,
мерно крошит конструкции хрупкой души,
отвергает инструкции, нас пустошит,
наполняет отчаяньем, сном наяву.

Взгляд мой полон печалями, жить — не живу.
Опоен безразличием, ядом тоски,
я, забыв о приличии, брошу с руки
в это небо прекрасное сердце свое
и сомненья напрасные — в небытие.

Тишине лишь покаявшись, вылью вино
и в беспамятство вышагну, точно в окно.

11 декабря 2005

Иссохшая роза в сгоревшей тетради...
Все было когда-то прекрасным и милым:
и роза цвела, и роман о Пилате
когда-то был целью. Когда были силы.

Но вот полнолуние: сонмы сомнений,
и плачешь над чем-то, что сгинуло в Лете.
И ты одинока в своих сожаленьях,
в потоке прозрачного лунного света.

Прощай, Маргарита! Скучай и не думай,
что он возвратится, и вы окрылитесь.
Прощай, Маргарита. Прости, Маргарита.
Прости. Не ищи ничего в чужих лицах.

22 ноября 2005

Ночь бьет вязь рун,
снег звезд средь тьмы.
Нет сна, ведь мы
рвем звон всех струн.
Сон — бег, ад, боль.
Явь — стон, ран соль.
Кровь мечт я пью,
вновь слез соль лью.

Верь мне, я — твой,
дай мне свой свет.
Мир — боль, все — бред.
Ночь пьет мой вой.
Сон — жизнь, явь — смерть.
Двух встреч не сметь,
двум здесь — не быть.
Явь — смерть, жизнь — быт.

Я жду здесь вновь,
и ты мой плен.
Здесь хлад льда стен,
но жду без слов.
Вновь я не твой,
ты не со мной.
Ложь встреч. Хлад глаз.
Как шрам тот раз.

Вскрыт всех тайн знак:
суд — твой, я — пал.
Жаль, я не знал.
Треск льда — вот так.

18 августа 2005

Солнце ожжет твой прекрасный лик,
вера отринет тебя навек.
Есть поцелуя беспечный блик,
только не надо прикрытых век.

Астрами звезды разгонят ночь —
нам не до них, мы готовы жить.
Главное вырваться, выйти прочь —
если сумеем, то будем быть.

Лето и свет притекут в ладонь,
общие принципы сменят бег.
Воля сметет рамки злых окон,
прошлое выпустит нас навек.

Разве не стоит скитаний цель?
Отчему дому забвенье дай.
Каждый твой взгляд — ярче всех лучей,
лилии льнут ко твоим следам.

Я буду рядом, ты лишь скажи.
Тотчас явлюсь из теней в углах.
И, когда снова блеснут ножи,
я путь к тебе найду в зеркалах.

13 августа 2005

Невозможная ночь — без тебя и меня,
пусть на разных краях неприкрытой планеты.
Беспокоится дождь, плещут духи огня —
и закончится вновь безысходностью лето.

Невозможная ночь — духота и тоска,
нет ни ласки, ни слова, ни тихого взгляда.
Нас дорога разводит навстречу рукам
бога памяти и этой памяти ада.

Невозможная ночь — дочь родителей-снов,
тех вселенских бродяг, что живут где-то в звездах.
Далеко — невозможно уйти маяков,
что ведут нас на рифами скалящий космос.

Невозможная ночь — вампирический бред,
и у шеи клыки снова щелкнут. Кошачьи.
Я не верю в себя — и меня просто нет.
Когда мы далеко — быть не может иначе.

Невозможная ночь — трата силы и слез.
Нож по старой, запекшейся коркою, боли.
Невозможная ночь невозможна всерьез,
только с ней мы узнаем, в чем сила неволи.

10 августа 2005

Я выйду с тобой к покою,
к прибою морской волны
и тихо тебя укрою
ладонями тишины.

Выйдем к мирам, где светила
сияют огнями сна.
Где в воздухе жизни сила
и к свету зовет весна.

Где речи звучат как песни,
и холод уходит прочь.
Где дождь — наш собрат небесный,
и ночь — это только ночь.

Где небо цвета сапфиров
и платина рек и дождей.
Где есть большие дельфины
и нет больших кораблей.

Где боги смеются вместе
с простыми детьми земли.
Где горы и ветер-вестник
в объятьях сойтись смогли.

Где нет подневольных мыслей,
где есть только наши дни.
Где дождь — это символ жизни
и каплями — звезд огни.

24 мая 2005

Разведанные тропы пророчат пустоту,
разрытые курганы, разбитую мечту,
разорванные струны, сожженные листы.
Дорога не потерпит пророчеств суеты.
Дорога без оглядки, неведомо куда.
И в мыслях, как в тетрадке: рисунки, ерунда.
И в мыслях нет земного, лишь чистый лист небес,
чтоб сбросить крылья снова, и выкрикнуть: «Я здесь!».

Стать ангелом-бродягой, уйдя с утра в полет.
Расстаться с этой жизнью, начав другой поход.
Искать свой перекресток, судьбу переиграть.
На перепутье сердца все заново начать.
Начать, переиначить, на свой спонтанный вкус,
решить все-все задачи, сказав «Я не вернусь»,
перечеркнуть все были, отринуть то, что есть,
и снова сбросить крылья, чтоб повторить: «Я здесь!».

Вернувшись в пыльных джинсах, узнать простую весть.
Узнать, что в наших лицах дороги судеб есть.
Взглянуть в глаза — и к небу, а высь всегда чиста,
а все дороги мира — в одной, что неспроста.
Она лишь обернется, и ты в ее глазах
увидишь слезы солнца, и радости, и страх,
и что-то, что попросит остаться и присесть,
навеки крылья сбросить, и прошептать: «Я здесь...»

23 января 2005