Выезжая поутру из спальни, мы с Лордом натыкаемся на крысиный труп. Над ним скромно восседает взяткодатель. Очень худая, очень облезлая, пепельно-полосатая тигрица в белых носках. Мать бесчисленных потомков, ходячий кошмар грызунов.

— Привет, Мона Лиза! — Лорд радостно тянется погладить ее. Мона запрыгивает ему на колени и, тихо урча, трется о свитер костлявым боком.

Мариам Петросян, «Дом в котором»

Крыса приходит перед первым уроком с черной дорожной сумкой через плечо. Кладет ее на учительский стол. Молния взвизгивает. Вампироподобная — черная помада, белая пудра — Крыса один за другим вытаскивает из сумки свертки и раскладывает их на столе.

Там же

Мона несет крысу. Крысу давно ждут.
Крыса в своих мыслях и нагоняет жуть.
Крыса несет Дому вещи и всякий хлам.
Тяжесть чужих комнат скачет по зеркалам.

Дом прожует, сплюнет, жертву найдет нож.
Привкус дорог лунных — истина или ложь?
Не оставляй в Первой ни одного следа:
что для тебя нервы, то для других еда.

Там, где Слепой правит, случай пустой звук
Перекричи память — худшую из подруг.
Ночью тонки грани, прыгай, шагай, лети.
Лес — он и больно ранит, и одарит в пути.

Мона несет крысу. Крыса пришла назад.
Как ни плети смыслы — главного не сказать.

28 апреля 2023

Самая неприятная тишина там, где много людей молчат.
Мариам Петросян, «Дом в котором»

Я опять заточил свои пальцы, как карандаши,
и я вновь пишу кровью злое-презлое письмо.
Моя милая, знаешь, во сне ты меня придуши:
я давно осознал, мы полны ожиданьем и тьмой.

Я держусь, продолжаю дрожать, за строкою строку.
Все — всего лишь вопрос нашей веры и нашего зла.
Можешь просто простить меня — или отдать пауку,
только помни: могильник не знает слезливых баллад.

Знаешь, скоро Наружность, Изнанка, бог весть, если есть.
Значит, скоро наступит пора оперяться птенцам.
Я и ты будем вместе, как были сейчас или здесь,
это я твердо знаю по пальцам и карандашам.

8 марта 2013

Она была в двух шагах, но ничего не смогла.
И когда кто-то жег письма — глотала слезу.
И вот однажды она распахнула крыла,
и тихо вышла в окно, улетела в грозу.

Она была ветром, шуршащим в бамбуковой чаще.
Птицей, летящей и настоящей.
Песней звонкой, нескладной девчонкой.
Сказкой, пляской, тысячей красок.
Она была!..

И кто искал ее тело — навряд ли нашел.
И ее тело искало само, но любви.
И каждый знал, но не верил, что все хорошо
Она была вольной птицей, и пела «живи!»

Она была страстью, палящей, такой настоящей.
Дрожью тревожной, такой невозможной.
Стоном невольным, любви а не боли.
Кровью, болью — по губам солью.
Она была!..

26 сентября 2012