Зрачок
Жуткий цвет кровавого зрачка —
отголосок лорда Саурона.
Только что нам в этих ярлычках?
Не к лицу нам черные короны.
Не с руки Всевластье, не для нас,
что нам в нем, когда другое надо!
Мы не ждем признания, награды,
мы совсем, совсем отдельный класс.
Грустные романтики минут,
что мы ищем в строках злых пророчеств?
Дети ночи вечных одиночеств,
мы идем туда, где нас не ждут.
Вот она, разменность пустяка:
горькие, горячие песчинки.
Жуткий цвет кровавого зрачка
отразится на тотеме инков.
Жуткий цвет кровавого зрачка
это отраженье бурной ночи.
От воспоминаний — только клочья.
В голове фальшивый скрип смычка.
Обещаем, веря в свой обман.
Путаем чужой и свой потоки,
и ведем загадочный роман
то с подругой, то с богиней рока.
Экзальтат уюта очага
и невинность чувственных улыбок.
Между пальцев — Вольтова дуга,
под ногами — пол-предатель зыбок.
Упадешь от малого толчка —
в середине сердца ты расколот.
Из осколков источает холод
жуткий цвет кровавого зрачка.
21 декабря 2004
Леди бритва
Мы шли с тобой по нашим городам,
мы грусть как лед крошили меж ладоней.
И кто-то шел за нами по следам,
асфальтом полз, скользил по проводам —
но это было так давно, что и не вспомню.
Мы шли проспектом стекол и зеркал,
мы вспоминали то, что будет позже,
а город нам рекламами сверкал.
Ты говорила про осенний бал,
но холодок из сердца полз по коже.
Мы шли с тобой, и впереди был дом.
Чернел портал закрытого подъезда.
Ты замерла. Потек по коже хром.
Я чуял холод. И сверкнул разлом,
когда ты обнажилась плотью лезвий.
Ты меня вскрыла прямо там. Фонарь
бесстрастно освещал потоки крови.
Ты сердце вырвала, и черной розы дар
вложила в грудь. А жизнь вдохнула снова.
И обрекла навек на службу Слову.
5 ноября 2004
Я нашел тебя
Я искал тебя так долго
в застарелых переулках,
на трамвайных остановках,
в чуждой гулкости кафе.
Я искал тебя так долго,
может вечность, может сутки.
Может, эти сроки ломки,
только я приду к тебе.
Я приду к тебе под утро,
на рассвете тронув двери,
и, проснувшись, ты увидишь
двор, усыпанный цветами.
Я приду холодным утром.
В час, когда все кошки серы
я охапки астр и лилий
рассыпаю в тени зданий.
Я уйду, а ты проснёшься,
подметешь мои букеты,
соберешься и исчезнешь
на любимую прогулку.
Я уйду, а ты, проснувшись,
и не вспомнишь наше лето,
и не вспомнишь странной бездны,
что звала нас звуком гулким.
А быть может, ты увидишь,
как я затемно стараюсь,
как на пыль кидаю астры,
тихо выйдешь мне навстречу.
И быть может, вместе выйдем,
наконец-то погуляем,
в город, чей рассвет так ласков,
в город, где не наступает вечер.
9 августа 2004
Среброзвездная ночь
Далеко в среброзвездной ночи
бьётся птицей, огнём опалённою,
сердце, будто бы чем разозлённое,
беспокойно, тревожно стучит
в темноте среброзвездной ночи.
В темноте среброзвездной ночи
ты и я – мы с тобой одиноки.
Мы заложники тайного рока,
мы слабей паутины причин
среди мглы среброзвездной ночи.
Среди мглы среброзвездной ночи
я и ты невозможно далеки.
Но, нарушив уставы и сроки,
разольётся сиянье свечи
по стеклу среброзвездной ночи.
По стеклу среброзвездной ночи
побегут, звоном трещин, дороги.
Мы сбежим от родного порога,
потеряв на прощанье ключи.
Далеко в среброзвездной ночи.
27 июня 2004
К Боли
Я приветствую тебя,
вольная богиня Боль!
Я смотрю почти любя,
мы ведь так близки с тобой.
Проходи же в мой чертог,
наливай себе вина.
Да, богиня, в эту ночь
мы напьёмся допьяна!
Да! Давай ещё нальём?
Потанцуем при луне?
В этом танце мы вдвоём,
Боль, ты так близка ко мне!..
Буду целовать тебя
в терпком винном полусне,
и смотреть почти любя
в глаз твоих хрустальный свет.
Забываясь и смеясь,
Перейдём черту небес!..
Ты — богиня, Боль! Я пьян.
А любви на свете нет.
Но поставит кубок Боль,
и взглянёт почти любя:
«Мальчик, ты отверг любовь?..
Ты ошибся. Это — я.»
22 июля 2003
Рунная ночь
Рунная ночь меня ждёт,
бьётся на стёклах окна.
Мне твоя песня слышна
в каждой из тысячи звёзд.
Мне твоя песня слышна.
Вижу я в грёзах твой взгляд.
Стёкла зеркал говорят
то же, что шепчет луна.
Стёкла зеркал говорят:
скоро сожгу себя вновь.
Руны окрасятся в кровь,
брошу в вино своё яд.
Руны окрасятся в кровь,
кубок я выпью до дна.
Огненной волей вина
всё напишу и без слов.
Огненной волей вина
я начинаю полёт.
Рунная ночь меня ждёт,
буду тебя вспоминать.
18 июля 2003
Распятие
Глаза ослепило солнце.
Плоть рук рвет гвоздей бронза.
Нет слез — на жаре иссохли.
Конец. Но мой путь не пройден.
Нет воли. Нет силы к бдению.
Весь мир темнотой закрылся.
Но боль! Гонит боль забвение!
Из раны вода сочится.
О, мука! И пыль. И мухи.
Толпа под холмом гудит.
Толпа. Боль. Венец. Крест. Мука!
Толпа. Крест. Венец. Болит!..
— ...Вознесся! — вздохнули люди
и сплелся с шипами нимб.
13 июня 2003
Ты ведьма
Над лесом тихо взошла луна,
ты бледным светом озарена.
И с тобою — деревья да тишь,
на широкой поляне стоишь
одна.
Ты одна — гостья звёзд в этот час.
Ты ведьма!
Полночь скоро захватит права,
и шуршит в мраке тихом листва.
Высоко разгорелся костер,
к небу вскинут весёлый твой взор!
И в глазах пляшет искрами блеск!
С губ твоих растекается песнь
Луне!
Только ей среди леса поёшь!
Ты ведьма!
Сегодняшний день — не для шабаша,
но ты всё равно сюда пришла,
Пришла, разбудила огонь,
стихии сплела в тугой ком
Идешь вкруг костра босиком,
заклятье смыкая кольцом.
Вой!
Волчий вой из кустов!
Ты ведьма!
И звери выходят, подобны теням,
И верят тебе, не пугаясь огня.
И воют, тоскливо протяжно,
и в душу твою смотрит каждый.
Сознание стянуто нотой.
Ты, как никто, здесь cвободна!
Время!
Время прощаться с волками!
Ты ведьма!
И время пришло гасить пламя!
По слову, по жесту, по праву
взовьется столб искр и золы
укутает до головы.
Пора.
Нужно к сроку покинуть поляну.
Ты ведьма.
Пора идти к заповедным местам!
Нырни в траву, скинь одежды хлам!
Стряхни и смой с себя пыль и пепел!
Пей россыпь рос на заре рассветной!
Ты ведьма!
Юной, прекрасной вечно
покинешь утром лесов палаты.
Уйдёшь от них. Но зачем? Куда ты?
Эх, ведьма...
3 июня 2003
Феникс
Да. Люди. И солнце.
И небо. И жизнь.
Но только — на что мне
земные одежды?..
Всю душу — до донца!
Упасть молодым!
Нырнув в звёзд купель,
в адском пламне — воскреснуть!
16 мая 2003
Умер бог
Умер бог, а на земле
из лесов и из полей —
все как и было,
ничто не сменилось.
Таков рок.
С облаков рука
вниз, к земле упала:
с пальцев алая
божья кровь стекала.
Умер бог.
2001
Одно из самых ранних сохранившихся моих стихотворений.
Стимулом к написанию послужила иллюстрация Евгения Синчинова на форзаце советского сборника фантастики "Невероятный мир". Иллюстрация, в свою очередь, относилась к рассказу "Утонувший великан" Джеймса Балларда.